«МОЯ МИССИЯ – ПСИХОЛОГ» (Республиканский конкурс психологов)

«Четверть всех знаний мы получаем от учителей.
четверть – слушая самих себя,
четверть даруют нам друзья,
а еще четверть – прожитые годы».
(Пауло Коэльо.)

Как громко сказано «Моя миссия – психолог». Когда я прочитала эту фразу, то у меня появилась тяжесть внутри меня, она сковала меня определенным страхом и тревогой. Я спросила себя: «А, ты задумывалась, что тебе отведено судьбой, выполнять эту миссию?»
И не смогла ответить сама себе.
Передо мной встал образ моей старшей сестры. Она стояла передо мной и требовала нарисовать ей такую же красивую куклу, как я нарисовала себе, но, сколько я не совершала попыток, они все заканчивались неудачей. Я вышла из этой ситуации. Я просто подарила ей эту куклу. Ее лицо стало таким светлым и лучезарным от счастья, что я радовалась вместе с ней.
У меня всегда было непроизвольное желание помочь неуспевающим учить уроки, младших учить кататься на коньках, на санках, оберегать их от опасностей, проводить с ними КВН… до сих пор храню фотографии своих подопечных, помню только имена, забыв фамилии.
Я постоянно кого-то нянчила, кого-то опекала, за кого-то заступалась, доказывала учителям, что они не правы по отношению к той девчонке, которая грезила стать актрисой, певицей, а математика с химией для нее были абстракцией. Эта девчонка стала знаменитой в своем крае. Она сама пишет стихи и музыку, гастролирует по северному миру, неся волшебные звуки своего голоса и души.
Мои одноклассники назвали меня после выпускного вечера жандармом преступного мира из-за моей нетерпимости ко лжи, предательству, несправедливости.
В то время меня эти представления обо мне переполнили обидой.
Прошли годы, я научилась контролировать свои чувства, принимать мир во всем его многообразии, раскрашивая взаимоотношения с окружающими во все цвета радуги. Но до сих пор не переношу ложь, приспособленчество, предательство, несправедливость.
Не смотря на это, меня до сих пор называют странной женщиной. Может за то, что из большого крупного промышленного уральского города приехала с двумя детьми в край синих озер, сказочного неба. Может за то, что впоследствии с четырьмя детьми уехала жить на хутор…
Действительно странностей много.
Когда добираюсь автостопом до города На вопрос «Кем вы работаете?», -отвечаю – «человеком».
Однажды я прочитала, что в одном из европейских зоопарков находится комната на двери, которой написано «Здесь находится самый страшный зверь планеты». Кого же видит человек, заходя в эту комнату: Самого себя – отражением в зеркале.
Как научиться жить в окружающем мире и не стать зверем и остаться человеком?
На вопрос: «Кто такой человек?» Начинают перечислять, что есть у человека, но ни один из ребят никогда не обратился к внутреннему содержанию, состоянию души человека.
Кто поможет ребенку найти самого себя, не потеряться в мире прошлого, настоящего и будущего. Как научить его стать сильным, уметь выстоять перед искушением, ошибиться и не разочароваться, смочь подняться и остаться самим собой, верить и быть верным, любить и быть любимым, хотеть счастья и быть счастливым.
Каждый из моих учеников отправляется в путешествие, полное приключений, удач, обид, переживаний. Кто будет исполнять роль путеводителя, роль экскурсовода, мудреца, попутчика, друга? Какую роль возьмет на себя сам ребенок, а какую возьмешь ты?
Ты должна помнить твой девиз « Не навреди».
Каждое дитя – дитя земли нашей. И если этот ребенок не может попросить помощи у нас взрослых тогда, когда ему плохо. Он не может понять, отчего ему плохо, почему он не принят своими одноклассниками, у него нет друзей. Почему детская жестокость так больно бьет таких же, как они, детей.
«Я бегу по поляне, заросшей жесткой травой. Я стою пред сплошной стеной гор, взбираюсь, мне трудно дышать. Вокруг меня один забор». - это образы детства, описанные детьми
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что у ребенка трудности в общении, во взаимодействии с близкими. Только не я решаю его проблему, а он решает ее сам. Соотнесение моей ситуации к своей, помогает ребенку принять правильное решение для самого себя.
Невозможно увидеть мгновенный результат моего воздействия на чувственную сферу ребенка, но то, что он после этого распрямляет спину, начинает сам находить друзей – это достижение его самого и чуточку мое.
Трудно дается учеба, требования школы для маленького человека, как цунами, обрушиваются на него, а он еще не научен, быть стойким, выносливым. Он растерян. Как помочь найти ему свой путь к освоению знаний? И я протягиваю ему свою руку «Держись малыш, все будет хорошо!».
«Я лечу. У меня появились крылья сильные, крепкие. Они несут меня над полями, морями, городами. Как здорово! Как прекрасен мир и я в нем!» это уже не тот малыш, который сжимал голову в плечи, сторонился своих одноклассников. Это человек, познающий себя, тебя и меня…
«Не хочу, не буду, отпусти меня, там мои друзья, они ждут меня» – это как в сказке о Маше и медведе, когда дорога домой, стала заблудшей. И ты в ночи становишься путеводной звездой, ты должен помочь, осветить путь домой, к теплу, пониманию, а может в доме уже не горит очаг, самое трудное научить ребенка разводить его самому, если родители до сих пор не могут найти мир в своем сердце.
Не повторить, предупредить, предотвратить – эти глаголы самые актуальные. Чтобы ребенок знал, чего в жизни необходимо опасаться
Надо его вооружить знаниями об этом, научить, его этими знаниями пользоваться, чтобы они стали правилами и ценностями
его жизни.
Ошибок можно избежать, если постоянно насыщать взрослых и детей доступными их восприятию психологическими знаниями о возможностях разных периодов развития человека, трудностях, возникающих на нашем пути, последствиях, если мы сами нарушаем законы природы.
Вот теперь я вижу, что не малый труд вкладываю я в знания детей, как учитель, друг, проживая с ними их жизнь. И делаю это незаметно для него, чтобы он почувствовал свою значимость, индивидуальность. Может этот мой путь психолога и можно назвать миссией…?

Юлия Березянская

Психолог отделения кадровой и воспитательной работы ФГКУ "6 ОФПС по Челябинской области"

На психологическую службу МЧС возложена непростая миссия - экстренная психологическая помощь людям, попавшим в чрезвычайную ситуацию. Психологи, наравне со спасателями, выезжают на место трагедии и круглосуточно работают с потерпевшими и их родственниками. Сегодня сложно представить ликвидацию ЧС без психологического сопровождения или поддержке населения. В Копейском пожарно-спасательном гарнизоне на протяжении нескольких лет этой непростой миссии посвящает себя ответственный сотрудник, офицер и просто замечательная женщина Юлия Березянская.

- Юлия Валерьевна, что для Вас значит помощь людям?

Для меня помогать людям – это не просто профессия – это призвание. Я рада, что имею возможность стать опорой для тех, кто нуждается в моей помощи и поддержке. Будь то сотрудники моего отряда, члены их семей или пострадавшие люди в ЧС. Изначально я решила связать свою жизнь с медициной и не жалею об этом, эти знания помогают в моей профессии психолога сегодня. За то время, сколько я работаю в отряде, пришлось преодолеть немало трудностей. Спасибо руководству и моим коллегам 6-го отряда: они всегда помогают мне и словом и делом.

- Какие основные задачи на Вас возложены при работе с сотрудниками и кандидатами на службу?

У спасателей МЧС чрезвычайно важно иметь чувство команды и товарищеской поддержки. Ведь неслучайно второе профильное направление моей службы – это психологическое сопровождение деятельности личного состава. На плечи психолога ложится большая ответственность за профессиональный отбор кадров и их психологическую подготовку. А при необходимости коррекцию и восстановление психического здоровья, нарушенного в процессе профессиональной деятельности.

- Юлия, каким образом Вы налаживаете контакт с личным составом?

Наладить контакт с личным составом - это одна из моих основных задач, а ведь это 352 человека. Взаимоотношение и доверие в такой работе жизненно необходимо. В нашей непростой службе вовремя диагностировать проблему и помочь сотруднику справиться с ней очень важно. Я должна в доступной форме преподать необходимые знания, отработать умения, сформировать навыки автоматического реагирования. От этого зависит сплоченность команды на выездах, а значит и количество спасенных жизней, сохранение здоровья спасателей и их профессиональное долголетие.

Расскажите подробнее, о каком-либо психологическом тренинге, который был проведен после реальных чрезвычайных происшествиях?

Например, в рамках занятий по подготовке сотрудников был проведен тренинг по работе со слухами и их предотвращению. Такая острая необходимость возникла в связи с уникальным для нашего региона происшествием – это падение метеорита. Перед нами стояла задача в срочном порядке разъяснить сотрудникам, как работать со слухами, которых было немало. Тренинг помог своевременно и быстро подготовить личный состав к работе в новых условиях. Спасатели научились распознавать среди данных слухов правдивую и лживую информацию, что позволило облегчить работу с людьми, то есть предотвратить возникновение различных фобий среди личного состава и населения.

Помимо работы с сотрудниками, часто приходится работать с пострадавшими людьми, расскажите о работе в этом направлении?

Да действительно, работа с личным составом это одно направление деятельности, а вот пострадавшие люди, особенно дети, ещё более сложная сфера. Квалификационную помощь мы оказываем и на горячей линии, и в пунктах временного размещения пострадавшего населения. Особенно в первые часы катастрофы стараемся помочь людям легче пережить трагедию. Максимальное внимание уделяем детям, ведь психолог для ребенка - это, прежде всего, взрослый друг, который выручит в трудную минуту, поможет одержать победу над страхами через игру или творчество. Пожалуй, в моей сфере деятельности, как в никакой другой профессии, важно включить в работу теоретические и практические наработки. Это, прежде всего, повышает уровень подготовки личного состава, что и делает работу с населением более успешной.

Хочется отметить, что была проведена большая работа с переселенцами с Украины. Во-первых, мы встречали каждую прибывшую на нашу территорию группу, пытались поддержать, успокоить людей. В пунктах временных размещений переселенцев проводили различные тренинги. Работа велась и с детьми и со взрослыми. С детьми работать было легче и проще. Каждый из ребят переживал стресс по-своему: кто-то плакал, кто-то смеялся, кто-то бегал, как ни в чем не бывало. Но все они всегда готовы играть, рисовать или лепить. Ведь чтобы понять, что на душе у ребенка, достаточно посмотреть на то, что он рисует. Во время занятий мы проговаривали все детские страхи, пытались на рисунке их прикрыть или видоизменить. Также помогали и игры на восстановление доверия и психоэмоционального состояния. С родителями мы проводили беседы, рассказывали, какие реакции на стресс могут быть у детей, как на них реагировать, о чем говорить с детьми, как отвечать на вопросы о войне, смерти.

- Юлия Валерьевна как Вы считаете, какими качествами должен обладать психолог МЧС?

Я считаю, что помимо профессионализма психолог МЧС должен обладать ещё и открытым сердцем, быть не равнодушным к бедам других людей. Индивидуально подходить к каждому, кто нуждается в помощи, будь то сотрудник, руководитель, член семьи или ребёнок. Работать психологом МЧС действительно не просто, помимо выполнения обязанностей, мы должны быть готовы постоянно учиться чему то новому. Тренинги, проходящие в Главном управлении, обмен опытом с психологами РСЧС помогают внедрять новые программы и методики в повседневную профессиональную деятельность, а значит повышать качество и эффективность нашей работы.

Галина Белоброва ФГКУ «6 ОФПС по Челябинской области»

Каждый человек мечтает об универсальном рецепте счастья или универсальном рецепте решения всех проблем, и в поисках оного часто обращаются к психологу. Но таких рецептов не существует, так как каждый человек уникален, значит у каждого свой персональный рецепт счастья, спрятанный в его бессознательном. Психотерапия как раз и предполагает совместное «путешествие» психолога и клиента в его бессознательное, в поисках дороги к его персональному счастью через решение проблем, мешающих стать счастливым, удачным.

Иногда даже говорят: «Вы же психолог, значит Вы все можете», но психолог не волшебник, у него нет волшебной палочки, он всего лишь человек, и не знает всех ответов, тем более, как решить проблему другого человека, поскольку л учше самого человека, никто не знает, что ему нужно, все ответы «спрятаны» в бессознательном самого клиента, психолог только помогает найти их, помогает приподнять «занавесь», скрывающую их в бессознательном, но осознать и принять их должен сам человек. Сделав это, человек, тем самым, обретает внутреннюю гармонию и спокойствие, уверенность в себе и своих силах, удовлетворение своей жизнью.

Также, психолог не жилетка и не губка чужих проблем, смысл работы психолога - помочь человеку развеять иллюзии о самом себе, о сложившейся ситуации, то есть помочь увидеть себя самого такого какой есть, увидеть те стороны своей личности, которые человек прячет сам от себя и принять их. Иногда это болезненно и неприятно , а иногда и радостно . Поэтому если клиент не готов увидеть себя без прекрас, лучше воздержаться от обращения к психологу. Потому что психолог не для того, чтобы только одобрять и хвалить - психолог не нянька, а для того, чтобы «отразить» человека таким, какой он есть, чтобы человек увидел свои сильные и слабые стороны, чтобы взглянул на сложившуюся ситуацию под другим углом, и, тем самым, самостоятельно нашел решение своей проблемы, точнее его осознал, так как решение уже есть в его бессознательном, его надо только осознать и принять. И для этого, иногда, психолог может, наоборот, провоцировать или становится «непонятливым», копировать поведение, мимику, интонации, движения клиента. Все это делается, для того, чтобы человек взглянул на себя «под другим углом», чтобы увидел себя так, как его видят окружающие, так как отношения между психологом и клиентом отображают в большинстве случаев обычный способ взаимодействия клиента с окружающими его людьми - общение, дружба, работа.

Да, в большинстве случаев, психолог понимает, поддерживает, одобряет, поощряет, сопереживает, но если у клиента неадекватное представление о самом себе и виденье сложившейся ситуации искажено, и, при этом клиент уверен в своей непогрешимости (пусть даже на словах он говорит обратное, но глубоко в душе, он считает себя идеальным), и, не желает слышать ничего противоречившего его мнению о себе и его проблеме, то одобрение всего этого в данном случае принесет только вред, что приведет к плачевным последствиям для клиента. То же самое, если клиент неадекватно оценивает себя, когда возводит в ранг достоинств недостатки, а настоящие свои достоинства не ценит или вообще не осознает. Например, когда за доброту выдается неумение отказать или (и) желание получить постоянное восхищение, одобрение, внимание. То есть истинные побуждения своих поступков человек прикрывает благими намерениями, но побуждения их совсем в другом, окружающие это чувствуют, и соответственно реагируют, чаще всего начинают такого человека использовать, а он удивляется почему за его «доброту» так с ним несправедливо поступают, но фактически доброты-то не было, причина его поступков в другом, поэтому и результат такой, и пока человек сам себе не признается, что он просто не умеет отказывать или старается угодить, чтобы казаться хорошим, отношение окружающих к нему не изменится. И в такой ситуации вместо того, чтобы обижаться, стоит научиться отказывать и ценить самого себя. Тоже самое, в ситуации, когда клиент приписывает свои чувства, мысли и поведение окружающим, чем создает массу проблем самому себе, провоцируя их на агрессию, и не может или не хочет этого увидеть. Такое поведение одобрить или поддержать — это нанести неимоверный вред человеку. Поэтому психолог обязательно объяснит или покажет (в зависимости от методов психотерапии) как обстоят дела на самом деле, а клиент или принимает и меняется, или отказывается услышать психолога, и обвинив, что тот ничего не знает, не умеет и не понимает, и, самое главное, с точки зрения клиента, не понимает его самого, уходит обиженный или злой, только теперь приписав собственные эмоции и чувства психологу. И продолжая вести себя так, как привык, и считая это единственно правильным, человек только усугублять свое положение, погрязая все в больших и больших проблемах. Психолог одобривает и поощряет только конструктивные решения и поведение клиента, которые идут на пользу самому клиенту.

Также стоит помнить, что профессиональное мнение о Вашей проблеме или сложной ситуации, в которой Вы оказались, может не совпадать с Вашим, но как раз в этом и кроется ответ как решить Вашу проблему, потому что если бы Ваше мнение о сложившейся ситуации было объективно, то у Вас бы просто не возникло данной проблемы, а значит и не было бы необходимости обратиться к психологу. Поэтому стоит прислушиться к тому, к чему подводит психолог, и попытаться увидеть себя и свою проблему со стороны, иначе Вы уйдете с тем же, чем и пришли, не меняясь сами, Вы не сможете изменить свою ситуацию, решить свою проблему.

Поэтому, как видите, обращение к психологу еще не означает, что клиент хочет на самом деле решать свою проблему. Причиной обращение психологу часто бывает наоборот, не желание решать свою проблему, а поиск «волшебной палочки» или «волшебной пилюли», то есть человек ждет, что за него психолог все проблемы решит, все сделает за него, а он сам ничего не будет делать, он же уже обратился и считает, что этого достаточно, он сам может ничего не делать, не менять. Но вот только волшебной палочки не существует, и, ее нет у психолога. Волшебная палочка — это сам человек, его труд, который и приведет к изменению ситуации, разрешению его проблем. Психолог только может указать направление, показать как обстоят дела у человека сейчас, как он может их решить, но если человек не будет слышать психолога, а значит и не будет ничего делать из того, что говорит психолог, то у него ничего не изменится. Психолог не может прожить жизнь за клиента и никто не может. И только одно обращение к психологу ничего не решит, решить может только сам человек!

Также, человек может обращаться к психологу, так как у него нет реального общения, и на психолога, в данном случае, возлагается роль друга, которого у него нет, но решать свои проблемы он не собирается, ему важны просто доверительные беседы, где он может поплакаться, а его бы пожалели или вместе с ними поругали обидчиков, или посетовать на жизнь и т.д. Но делать что-то, чтобы самому в себе что-то изменить или свою жизнь менять он не собирается, хотя на словах он все делает, но фактически дальше слов ничего не двигается. В данном случае проводить психотерапию нет смысла. И здесь зависит от психолога: согласен он играть данную роль для клиента или нет. Не зря же, З. Фрейд говорил, что психолог - это платный друг:) .

Кроме того, человек часто обращается к психологу, чтобы переложить ответственность за свою жизнь. Или не хочет принимать решение, пытается совместить не совместимое, и не хочет ни от чего отказываться, и ждет от психолога «волшебного решения»., или клиенту нужен просто «мячик для битья», внимание и т.д. Или нравится сам процесс психотерапии, что он готов держаться за свои проблемы, только бы психотерапия никогда не заканчивалась, так он может позволить себя любое отношение к психологу — агрессию, обвинения, истерики, саможаление, шантаж и т. д., оправдывая это своими проблемами, но на при этом, ничего не делая, чтобы их решить. Но довольно быстро психолог видит, когда это на самом деле психологическая защита, и, человек хочет решать проблемы, а когда это игра в психотерапию — удобное прикрытие ею для получения вторичных выгод, и, соответственно, ничего не делается со стороны клиента из того, что рекомендует психолог, и у клиента находится много оправданий почему он не делает, а часто даже часто в ответ говорит: "я же к Вам обратился, значит что-то делаю и т.д.". Такой клиент никогда не решит свои проблемы, потому что он их не хочет решать, они ему выгодны, хотя на словах «горы готов свернуть» и субъективно может искренне считать, что он что-то делает, работает, изменяется, но объективно ничего не будет меняться. И «работа» с таким клиентом может длиться всю жизнь, и без результатно.

Все, кто не хочет обычно решать на самом деле свои проблемы, любят подобные фразы: «я же к Вам обратился, иначе бы я не писал психологу...», «я же Вам пишу, значит я хочу решить проблему» и т. д. Но помните, что не слова решают, а Ваши усилия, поступки, внутренняя работа, отказ от привычной модели поведения, отказ от вторичных выгод, принятие решений и т. д. Может решить Ваши проблемы, а не просто то, что Вы «отметились» у психолога, написав ему или придя на консультацию. Поэтому от того насколько Вы добросовестно будете выполнять все, что Вам говорит психолог зависит насколько успешнее Вы решите свои проблемы, измените свою жизнь.

Психотерапевтическая работа предполагает, в первую очередь, активную работу самого клиента. Клиент должен не просто рассказать о себе и дальше сложив руки и ждать чуда, а слышать психолога и следовать всем его рекомендациям. В противном случае, никаких изменений в жизни клиента не произойдет, так как изменить себя и свою жизнь может только клиент, психолог только подсказывает путь. Один рассказ о себе - это ничто, главное, рассказывая о себе, попытаться увидеть себя «в другом свете». Поэтому рассказывая о себе, человек, в первую очередь, это делает для самого себя.

Психолог - это своего рода инструмент с помощью которого клиент исследуете свой внутренний мир. Психолог, всегда работает в системе ценностей клиента, а значит, психолог никогда не дает советов, он помогает найти ответы, которые «спрятаны» в бессознательном клиента, просто, часто человек не осознает это, или боится признаться себе в чем-то. Поэтому миссия психолога - помочь найти человеку его собственный, уникальный путь к его счастью, помочь «построить мостик» между сознательным и бессознательным. И в этом процессе, клиент как раз учится, как стать для себя самого психологом. При желании, каждый человек может стать сам для себя психологом, и это самый лучший вариант — научиться осознанно помогать самому себе.

Кроме того, надо отметить, что результат от работы с психологом имеет не мгновенный эффект, а может появиться после проведения сеанса от несколько часов до 3 месяцев. Это происходит в силу того, что психолог работает с привычным стереотипным поведением клиента, с привычными для человека взглядами, установками, и, в результате работы с психологом, они ломаются и выстраиваются новые модели поведения, появляются новые установки, меняются ценности и т. п. И для осознания всего этого требуется время, обычно осознание происходит, когда появляются первые результаты от новых моделей поведения и измененных установок, ценностей, взглядов. Признаками того, что в вас произошли изменения, но вы еще их не осознали является то, что после первых сеансов у вас улучшилось настроение, вы почувствовали какое-то облегчение, появилась надежда; вы узнали что-то новое о себе или своей ситуации, или увидели свою проблему с другой, с новой стороны. И в последствии, вы стали сами меня свою жизнь, например, решились на развод, или наоборот, на совместную жизнь с любимым, или занялись спортом, изучением чего то нового, у вас появились хобби и т. п.

Психолог может только указать путь, но пройти его за клиента, он не может, это должен сделать сам клиент, заставить насильно работать на собой или проблемной ситуацией человека не возможно, а тем более помочь ему против его воли. Поэтому если психолог в процессе работы видит, что клиент не готов к изменения или ждет, что все за него сделает психолог, то такая работа прекращается, так как помочь себе может только сам человек, прожить за него его жизнь не может никто.

Психолог всего лишь «зеркало» клиента: в психотерапевтической работе человек «встречается» с тем, что он вытеснил в бессознательное без каких либо психологических защит или «масок», клиент «увидит в зеркале» именно то и те собственные качества, что ему мешает на данном этапе его жизни быть счастливым, и, без изменения которых, не возможно изменить и его жизнь. Для некоторых людей это очень болезненный процесс. Если же клиент не смог принять увиденного и не пожелал услышать психолога при работе над любой из проблем, то работа, само собой, прекращается. В некоторых случаях, в довольно редких, чаще всего такое случается, когда целью обращения клиента к психологу было не желание меняться, по настоящему решить свою проблему, а он хотел только найти подтверждение собственному мнению и выводам, одобрение деструктивному поведению, восхищение, а психолог попытался ему «открыть глаза», клиент начинает воспринимать психолога почти как врага.

Итак, цель любой психотерапии научиться понимать и принимать себя, свои ощущения, желания, а, значит, стать самостоятельным, счастливым, успешным. Таким образом, психотерапия — это «путешествие» в собственное бессознательное, это определенный путь самопознания и самопринятия. Психолог в этом процессе играет роль «зеркала» для клиента: психолог «зеркаля» и, таким образом, показывает человеку его нынешнюю проблему, мешающую клиенты быть в гармонии с самим собой и счастливым, то есть психолог всего лишь проводник клиента на встречу с самим собой, с собственным бессознательным этого человека. При консультации и психотерапии, психолог всегда воспринимает клиента безоценочно.

Н. Дефуа

При использовании статьи или ее части, обязательна действующая ссылка на

Дисциплина: Психология
Тип работы: Доклад
Тема: Миссия психолога в системе образования

Миссия психолога в системе образования.
В современных условиях государство не берёт на себя функции духовного развития молодёжи. Поэтому школа иногда не может
вмешаться в это. Отсюда происходит множество психологических проблем. Поэтому родители нуждаются в том, кто даст ответы на вопросы духовного направления в воспитании детей. В школе
это – психолог.
Кому и зачем мы нужны в школе?
То, что школе нужен психолог, принимается как постулат. Вместе с тем, встречи и разговоры с коллегами, текучесть психологических кадров в образовании заставляют задать два
простых вопроса: «Зачем нужен в школе психолог?» и «Кому он там нужен?». Тема не новая. В разное время были статьи
Битяновой,
Бегловой,
Сартана, Степановой и других авторов. Начнем с того, что, хотя психологическая служба в школах появилась почти двадцать лет назад, по сей день не существует четких
представлений о ее задачах и целях. Это хорошо иллюстрируют ответы студентов психологического факультета одного из московских вузов на вопрос о том, зачем в школе психолог. Самые
частые из них – «адвокат ребенка», «ну, что бы помогать» - кому \"помогать\" - точно не отвечают, кажется, детям. Обращаю внимание – это говорят будущие школьные психологи,
которые начнут работать через год-два, но у которых пока еще свеж свой школьный ученический опыт.
Директора и завучи школ тоже смутно представляют, какой заказ можно сформулировать психологической службе. Тем, кому стыдно признаться, цитируют фразы о психологическом
сопровождении, но, при прояснении запроса, обычно сталкиваешься с тем, что от тебя ждут чуда: то ли ты знаешь на какую кнопку нажать, чтоб Вася стал из сорванца идеальным, то ли
можешь дать индульгенцию на педагогический неуспех.
Вместе с тем, адекватно, если инициатор контакта с психологом – семья. И хотя по содержанию такое общение мало чем отличается от
консультативного (и по жанру, и в смысле консультативного центра), но, в случае взаимопонимания между собеседниками, можно прогнозировать хороший результат, так как у психолога
расширены возможности – ребенок все время перед глазами.
Надо отметить, что сами психологи тоже плохо представляют свою роль. Как сложится психологическая служба в школе, целиком зависит от того, что собой, как личность, представляет
психолог, какие идеи о психологии у администрации школы и как психолог с администрацией договорятся.
Педагог-предметник имеет право преподавать по любому учебнику из существующих по его предмету, согласовав это с администрацией, но все знают, чего от него ждать, как это может
выглядеть, что должно быть в результате. Школьный психолог так же может выбрать одну из принятых концепций: научно-методическое руководство учебно-воспитательным
процессом, оказание помощи детям, испытывающим трудности или психолого-педагогическое сопровождение ребенка. А дальше - полная свобода. И это было бы прекрасно, если бы не
рождало у окружающих неоправданные надежды.
Итак, предположим, что психолог нужен в школе ребенку. Что мы можем предложить? Наш диагностический инструментарий позволяет выявить эмоционально-личностные, интеллектуальные
особенности каждого школьника и предложить рекомендации для оптимального развития каждого ученика, максимального раскрытия, использования его потенциала. Только это надо, скорее,
взрослым – учителям, родителям – знать, что делать. Ребенку больше надо уважение, надо, чтоб его принимали таким, какой он есть, а не лезли в душу без спросу. Ситуация обследования в
школе не всегда безопасна для ребенка и практически всегда – тревожна. Если тестирование плановое, от него практически невозможно отказаться. Кому и как сообщат результаты – дети тоже
не всегда знают (это вполне относится к службам, соблюдающим все требования конфиденциальности – тестируемым не всегда известна судьба результата).
В процессе развивающих занятий, тренингов, уроков психологии мы можем помочь учащимся больше узнать о своем внутреннем мире, об особенностях людей, об отношениях между
людьми и научиться пользоваться этими знаниями. Думаю, что психологические знания, возможность сформировать когнитивные качества, коммуникативные навыки – действительно, то, что мы
можем дать детям. Только как бы не вышло «демьяновой ухи» - это ведь дополнительные уроки при достаточно большой учебной нагрузке Нужны ли мы учителям? Как уже отмечалось выше,
школьных психологов часто рассматривают как неких волшебников, знающих, «где кнопка». И это ожидание – наш троянский конь. Оно льстит профессиональному самолюбию психолога, создает
ловушку осознания своей полезности, может дать ощущение власти или надежду на сотрудничество. В такой ситуации учитель неоправданно занимает детскую позицию, и, как ребенок, ждет, что
психолог сейчас все сделает, решит все проблемы. И - так же, как ребенок, обижается, если не видит желанный результат. Если же все-таки результат удалось достигнуть, то порой, как
ребенок, приписывает все заслуги себе. Ситуация, в которой невозможно сотрудничество.
Вместе с тем, психолог может быть во многом полезен педагогу. Учитель добивается результата, психолог точки
прерывания контакта учителя с классом или отдельными учениками, проанализировать причины и помочь восстановить продуктивные отношения.
Как бы ни было справедливо все выше сказанное, но это описывает только частные области психологической деятельности. Видится проблема в том, что нет пока в образовательном
сообществе представления о миссии школьного психолога. Именно поэтому не понятно, в какое время брать ребенка на обследование, когда проводить тренинг с классом, когда заниматься
развивающими занятиями, когда оказывать психотерапевтическую помощь. Именно поэтому мы ловим у коридоре, просим у завуча, договариваемся с учителями, чтоб назначили, чтоб отпустили,
чтоб дали и т.д. Очень красивая и справедливая задача обеспечения психологического здоровья звучит размыто, на нее трудно опереться, потому что не видно границ. Именно поэтому каждый
специалист на своем месте договаривается с администрацией, что он будет делать и почему.
Кроме того, специфика нашей работы требует «следования за клиентом», и необходимость учитывать конкретные потребности конкретного детского и педагогического
коллективов оставит место для свободы
Нужно обсудить с коллегами эту проблему: в чем они видят свою миссию. Сейчас, когда наработано достаточно материала, есть прекрасные технологии и понятно что делать и как,
хорошо бы вернуться к вопросу «зачем?». Определить наше место (или его возможные варианты) в структуре образования.
Наверное, каждый из российских школьных психологов ощущал свое двойственное (как минимум) положение.
С одной стороны, имеется - чуть ли не явно сформулированная - миссия: помочь каждому ребенку стать автором собственной жизни.
Поэтому каждый, кто занимается психологическим сопровождением, должен прежде всего осознавать конечную цель своей работы. А это тесно связано с пониманием миссии
школьного психолога. Мы видим ее в организации образовательной среды, направленной на наиболее полное...

Забрать файл

Отсюда происходит множество психологических проблем.

Поэтому родители нуждаются в том, кто даст ответы на вопросы духовного направления в воспитании детей. В школе это – психолог. Кому и зачем мы нужны в школе? То, что школе нужен психолог, принимается как постулат.

Вместе с тем, встречи и разговоры с коллегами, текучесть психологических кадров в образовании заставляют задать два простых вопроса: «Зачем нужен в школе психолог?» и «Кому он там нужен?». Тема не новая. В разное время были статьи Битяновой, Бегловой, Сартана, Степановой и других авторов.

Начнем с того, что, хотя психологическая служба в школах появилась почти двадцать лет назад, по сей день не существует четких представлений о ее задачах и целях. Это хорошо иллюстрируют ответы студентов психологического факультета одного из московских вузов на вопрос о том, зачем в школе психолог. Самые частые из них – «адвокат ребенка», «ну, что бы помогать» - кому "помогать" - точно не отвечают, кажется, детям.

Обращаю внимание – это говорят будущие школьные психологи, которые начнут работать через год-два, но у которых пока еще свеж свой школьный ученический опыт.

Директора и завучи школ тоже смутно представляют, какой заказ можно сформулировать психологической службе. Тем, кому стыдно признаться, цитируют фразы о психологическом сопровождении, но, при прояснении запроса, обычно сталкиваешься с тем, что от тебя ждут чуда: то ли ты знаешь на какую кнопку нажать, чтоб Вася стал из сорванца идеальным, то ли можешь дать индульгенцию на педагогический неуспех.

Вместе с тем, с родителями отношения складываются адекватно, если инициатор контакта с психологом – семья. И хотя по содержанию такое общение мало чем отличается от консультативного (и по жанру, и в смысле консультативного центра), но, в случае взаимопонимания между собеседниками, можно прогнозировать хороший результат, так как у психолога расширены возможности – ребенок все время перед глазами. Надо отметить, что сами психологи тоже плохо представляют свою роль. Как сложится психологическая служба в школе, целиком зависит от того, что собой, как личность, представляет психолог, какие идеи о психологии у администрации школы и как психолог с администрацией договорятся.

Педагог-предметник имеет право преподавать по любому учебнику из существующих по его предмету, согласовав это с администрацией, но все знают, чего от него ждать, как это может выглядеть, что должно быть в результате.

Школьный психолог так же может выбрать одну из принятых концепций: научно-методическое руководство учебно-воспитательным процессом, оказание помощи детям, испытывающим трудности или психолого-педагогическое сопровождение ребенка. А дальше - полная свобода. И это было бы прекрасно, если бы не рождало у окружающих неоправданные надежды. Итак, предположим, что психолог нужен в школе ребенку. Что мы можем предложить? Наш диагностический инструментарий позволяет выявить эмоционально-личностные, интеллектуальные особенности каждого школьника и предложить рекомендации для оптимального развития каждого ученика, максимального раскрытия, использования его потенциала.

Только это надо, скорее, взрослым – учителям, родителям – знать, что делать.

Ребенку больше надо уважение, надо, чтоб его принимали таким, какой он есть, а не лезли в душу без спросу.

Ситуация обследования в школе не всегда безопасна для ребенка и практически всегда – тревожна. Если тестирование плановое, от него практически невозможно отказаться. Кому и как сообщат результаты – дети тоже не всегда знают (это вполне относится к службам, соблюдающим все требования конфиденциальности – тестируемым не всегда известна судьба результата). В процессе развивающих занятий, тренингов, уроков психологии мы можем помочь учащимся больше узнать о своем внутреннем мире, об особенностях людей, об отношениях между людьми и научиться пользоваться этими знаниями. Думаю, что психологические знания, возможность сформировать когнитивные качества, коммуникативные навыки – действительно, то, что мы можем дать детям.

Только как бы не вышло «демьяновой ухи» - это ведь дополнительные уроки при достаточно большой учебной нагрузке Нужны ли мы учителям? Как уже отмечалось выше, школьных психологов часто рассматривают как неких волшебников, знающих, «где кнопка». И это ожидание – наш троянский конь. Оно льстит профессиональному самолюбию психолога, создает ловушку осознания своей полезности, может дать ощущение власти или надежду на сотрудничество. В такой ситуации учитель неоправданно занимает детскую позицию, и, как ребенок, ждет, что психолог сейчас все сделает, решит все проблемы. И - так же, как ребенок, обижается, если не видит желанный результат. Если же все-таки результат удалось достигнуть, то порой, как ребенок, приписывает все заслуги себе. Ситуация, в которой невозможно сотрудничество.

Вместе с тем, психолог может быть во многом полезен педагогу.

Учитель добивается результата, психолог - исследует процесс.

Именно психолог может выявить точки прерывания контакта учителя с классом или отдельными учениками, проанализировать причины и помочь восстановить продуктивные отношения. Как бы ни было справедливо все выше сказанное, но это описывает только частные области психологической деятельности.

Видится проблема в том, что нет пока в образовательном сообществе представления о миссии школьного психолога.

Именно поэтому не понятно, в какое время брать ребенка на обследование, когда проводить тренинг с классом, когда заниматься развивающими занятиями, когда оказывать психотерапевтическую помощь.

Именно поэтому мы ловим у коридоре, просим у завуча, договариваемся с учителями, чтоб назначили, чтоб отпустили, чтоб дали и т.д. Очень красивая и справедливая задача обеспечения психологического здоровья звучит размыто, на нее трудно опереться, потому что не видно границ.

Именно поэтому каждый специалист на своем месте договаривается с администрацией, что он будет делать и почему. Кроме того, специфика нашей работы требует «следования за клиентом», и необходимость учитывать конкретные потребности конкретного детского и педагогического коллективов оставит место для свободы Нужно обсудить с коллегами эту проблему: в чем они видят свою миссию.

Сейчас, когда наработано достаточно материала, есть прекрасные технологии и понятно что делать и как, хорошо бы вернуться к вопросу «зачем?». Определить наше место (или его возможные варианты) в структуре образования. Н аверное, каждый из российских школьных психологов ощущал свое двойственное (как минимум) положение. С одной стороны, имеется - чуть ли не явно сформулированная - миссия: помочь каждому ребенку стать автором собственной жизни.

Поэтому каждый, кто занимается психологическим сопровождением, должен прежде всего осознавать конечную цель своей работы. А это тесно связано с пониманием миссии школьного психолога. Мы видим ее в организации образовательной среды, направленной на наиболее полное развитие потенциала учащихся. Для этого нужно совсем немного - принять ребенка таким, какой он есть, со всем его своеобразием и особенностями развития. Такая позиция психолога открывает возможность индивидуального подхода к становлению личности каждого ученика. Это в корне противоречит устоявшемуся представлению о том, что задача психолога - находить недостатки в развитии детей и с помощью коррекции «подгонять» их под определенный стандарт «нормального ученика». Действительно, принадлежность к определенной (часто околокриминальной) субкультуре накладывает больший отпечаток на формирование личности ребенка, чем воздействие даже самого хорошего психолога.

Оспаривая это мнение, особо отметим, что задача психолога, занимающегося сопровождением, - открыть ребенку «различные грани бытия», показать, что жизненные ценности могут быть более яркими и значительными, чем дети могут это себе представить, находясь в рамках той или иной субкультуры. Но в любом случае ответственность за свою дальнейшую жизнь и право выбора своего жизненного пути остается за ребенком.

Подводя итоги отметим значимость подобных споров, в результате которых уточняется содержание самих понятий. Стоит признать, что право на существование имеют различные модели психологического сопровождения.

Главное при этом, чтобы психолог постоянно осознавал цели своей деятельности.

Должны ли школьные психологи принимать участие в воспитании? Психолог, безусловно, должен заниматься воспитанием, но он не должен слепо верить в свое могущество и всесилие. Мне кажется, что многие представители психологической науки считают, что именно с ее помощью можно решить все проблемы и как бы встать над остальными.

Ответственность психологов за то, что происходит в школе, очень высока.

Конечно, хорошо, что за последние пятнадцать лет произошла психологизация образования: этому можно только аплодировать. Но у психологов своя миссия. В начале века выдающийся русский философ и педагог С.И. Гессен определил, что существуют четыре сферы бытия человека.

Первая сфера - биологическая.

Вторая - социальная.

Третья охватывает сферу культуры.

Четвертая рассматривает человека как члена «социума духовных существ». Психолог в большей степени может воздействовать на первые две сферы. Две другие сферы требуют глубокого знания культуры, философии, социологии. Не у каждого психолога есть такие знания. А при неумелом вмешательстве в эти сферы существует немалый риск. От воспитателя требуется определенный уровень личностного развития.

Многие известные психологи и психиатры в расцвете своего творчества обращались к проблемам духовности.

Впрочем, мне известны и современные психологи, которые являются замечательными воспитателями.

Принципы в ассортименте П рофессиональное сообщество психологов образования все еще обсуждает вопрос, который можно считать главным: зачем в школе психолог? Года полтора назад я уже приводил список вариантов ответа на этот вопрос. С тех пор принципиально новых версий не появилось, но и прежних не поубавилось.

Рассмотрим их еще раз в том же порядке.

Вернее, наоборот, в том же бес порядке, поскольку никакой строгой последовательности здесь быть не может.

Обеспечение психологического здоровья и психологического комфорта ребенка и всех участников образовательного процесса Безусловно, красивая идея, но само понятие «психологическое здоровье» пока еще обсуждается, что затрудняет практическую реализацию.

Мониторинг образовательного процесса с целью обеспечения грамотных управленческих решений - распространенный взгляд управленцев, во всей своей полноте реализованный, например, в Самарской области.

Принцип хорош четкостью разделения обязанностей и логичностью встраивания психологической службы в систему образования. Но его оборотной стороной является отстранение психологов от принятия решений. А это создает опасность «омертвления» данных мониторинга. Грубо говоря, легко скатиться в ситуацию: «мерим-мерим, а ничего не меняется». Помощь ребенку в принятии самостоятельных ответственных решений при выборе собственного жизненного пути - идеология психологического сопровождения. Эта позиция предполагает, что у психолога есть миссия (помочь ребенку обрести себя), а потому легко разделяется истинными энтузиастами.

Содействие образовательному учреждению в создании социальной ситуации развития - официальная формулировка из Положения о службе практической психологии образования. За несколько лет так и не встретил человека, который бы ее понимал, а тем более ею руководствовался.

Комплексная помощь различных специалистов в профилактике и преодолении трудностей - питерская модель сопровождения.

Мучительно пытается перерасти рамки метода организационного построения и стать именно идеологией, осознающей не только свои цели, но и свое назначение.

Защита интересов ребенка, его уникальности и индивидуальности - воплощение тезиса о психологе как специалисте по неодинаковости. Здесь обратная ситуация: миссия заявлена, но организационные приемы, позволяющие ее выполнить на практике, пока не разработаны.

Возврат в школу воспитательного процесса - ностальгический реликт, озвучиваемый самыми разными специалистами.